все сложилось бы куда лучше, останься она жива. но так уж вышло, что она умерла, когда я был еще подростком, и, хотя в том, что произошло со мной после этого, виноват только я, все же, потеряв ее, я потерял и всякий ориентир, который мог бы вывести меня в какую-то более счастливую, более людную, более нормальную жизнь.
ее смерть стала разделительной чертой: до и после. спустя столько лет, конечно, это звучит как-то совсем мрачно, но так, как она, меня больше никто не любил.