Биография /фотография
Я Саркисян Ян родился летом 1970 года в месяце июле.
Я женат , у меня двое детей .
Я учился в школе , потом в университете потом, потом в университете в США , потом подумал, что я уже ученый .
Я занимался спортом и у меня получалось, я занимался бизнесом и тоже получалось. У меня всё всегда получалось или я так думал, что всегда всё получалось .
Как оказалось - я поздно стал человеком, который видит, а не смотрит глазами по сторонам - где то после 30-ти , после того как опростился, а до этого я сам был центром мира и мог быть только моделью, которая изображает, что жизнь удалась. Картинки Сергея Осьмачкина , в которых обычный парапет нашей набережной переходит в мир форм совершенных , в мир идей, образов и метафор взорвали мне головной мозг в середине нулевых. Концентрация возможностей статичного кадра фотографии оказалась сильнее кинемотографического триллера.
Про себя могу сказать, что случилось со мной тогда то, что было хорошо описано в истории болезни Петьки по фамилии Пустота - героя романа Виктора Пелевина: «Полагает, что способен видеть и чувствовать недоступное "мирянам" <…> Это, по его словам, является его "золотой удачей", то есть тем, для чего он ежедневно повторяет "подневольный подвиг существования". Наградой за "подневольный подвиг существования" стала возможность видеть красоту, которой наполнен этот мир сверху до низу и от начала и до конца и пребывание в этом потоке картинок, которые пока еще продолжают проявляться через меня.
Один из героев рассказа Милорада Павича говорит:
«И растения , и животные , и звезды , и вся природа носят правду в себе, поэтому они никогда не лгут. Человек – единственное существо, которое пытается сообщить правду кому-то другому. Так возникает ложь. Время и правда две стороны одной монеты, цена которой постоянна. “
Я бы хотел, что бы то , что происходит через меня в ввиде картинок – фотографий было наполнено самой настоящей правдой жизни – любовью, самой настоящей Божественной любовью, которая включает в себя и то что есть в этот момент времени и то, что станет историей и то, что будет потом. А иначе зачем всё, иначе зачем делать ещё фотографии в мире, в котором уже миллиарды фотографий .